1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (Пока оценок нет)
Загрузка...

Чарли Уоттс: На самом деле мне не очень интересно говорить о себе

Покойный барабанщик Rolling Stones Чарли Уоттс о трагедии Брайана Джонса, славе Led Zeppelin и важности хорошего портного

Чарли Уоттс переставляет стулья вокруг стратегически расположенного телеэкрана титанических размеров. Меня вызвали в The Hospital Club в Лондоне, чтобы обсудить его последний проект – The ABC & D Of Boogie, в котором барабанщик вместе с другом детства и басистом Дэйвом Грином объединился с парой ведущих пианистов буги-вуги в мире: немецким ветераном Акселем Цвингенбергером и потрясающим Беном Уотерсом.

Расставив мебель так, чтобы наш хозяин был доволен, мы начинаем с обсуждения “Rolling Stones: 50”, увесистого, кураторского, карьерного сборника убедительных фотографий, который лежит перед нами на столе. О да, Чарли тоже играет в Роллинг Стоунз, но он не любит об этом говорить.

Для Чарли головокружительные дни гастролей в 60-е годы меркнут по сравнению с разворачивающимися событиями на мосту Трент в Ноттингеме. Тестовый матч (в крикет), разыгрывающийся за моим правым плечом, точно объясняет, почему он приложил столько усилий, чтобы лично переставить мебель, прежде чем начать наш разговор.

'The Rolling Stones: 50'

Глядя на эту книгу, вам не приходило в голову, как вам повезло, что ваша жизнь была так тщательно задокументирована?
– Я никогда об этом не думал. Я никогда не видел и половины этого. Это было откровением, потому что ты никогда не видишь и половины всего.

В каком-то смысле обидно, что по мере продвижения книги в ней становится все меньше и меньше откровенных вещей. Создается впечатление, что за последние три десятилетия группа не проводила слишком много времени вместе, кроме как на сцене.
– Когда вы дойдете до конца, туры длятся по два года. Итак, я живу с Ронни Вудом два года, так что мне не нужно его видеть еще два года. В первые дни туры переходили от одного к другому… О черт, он вышел [крикет на приглушенном телевизоре позади меня привлек внимание Чарли]… Э… Э… На чем я остановился?

Вы говорили о гастролях.
– В середине 60-х годов гастроли были поездкой по Англии, затем поездкой по Америке, записью в Америке, возвращением в Европу, из Англию в Америку. Вы все время жили вместе, и у нас был, самое большее, месяц отпуска. Хотя ты был моложе. А еще ты был более фотогеничный, если честно [смеется]. Я не думаю, что Кит хотел бы, чтобы его фотографировали сейчас в два часа ночи.

Брайан Джонс был первым Stone, которого вы встретили. Вам не показалось, что вы присоединились к его группе?
– На самом деле это и была его группа. Он был единственным, у кого была страсть. Брайан также играл на слайде и стил (гитарах), вещи, на которых люди не играли. Он играл, как Элмор Джеймс. Мы ходили на танцы, и он играл “Dust My Broom” [Джеймса]. Никто об этом не слышал.

Как вы думаете, Брайан был бы счастлив просто сохранить ее такой – пуристской R&B-группой?
– Нет, одна из вещей, которая испортила Брайана, это желание и отчаянные попытки стать звездой. Он был звездой, но не мог справиться с этим ни физически, ни умственно.

Что вы почувствовали, когда Сэм Катлер начал представлять вас как “Величайшую рок-н-ролльную группу в Мире” в 1969 году?
– Я не поверил в это. А как насчет Литтл Ричарда? Затем у вас есть Дэйв Бартоломью и Фэтс Домино, студийная группа Чака Берри – лучшей рок-н-ролльной группы не существует. Вот откуда мы это взяли. “Roll Over Beethoven” всеми остальными – это шутка. Иногда мы были близко с “Little Queenie” или “Around And Around”.

Может быть, вы лучше, чем думали.
– Я не слышу их так, как ты, поэтому я их не слушаю. Многие белые группы для меня сильно переоценены. Я говорю “белые группы”, потому что большая часть музыки, которую я люблю исполнять на пластинках, принадлежит чернокожим американским музыкантам 40-х и 50-х годов. Когда белые музыканты все-таки овладели блюзом, они, казалось, были вынуждены расширить его во всех направлениях: Led Zeppelin, Cream, 15-минутные версии “Crossroads”. The Stones никогда этого не делали. Zeppelin были потрясающими. Просто саунд Бонэма и Джимми Пейджа был удивительным звуком сам по себе, без чего-либо еще. А затем ты осознал тот факт, что они были чертовски хорошими музыкантами.

Вы читали книгу Кита?
– Нет, я не обязан этого делать. Я его знаю. Он очень любезно прислал мне экземпляр с автографом, потому что я люблю книги с автографами – я их коллекционирую, – но для меня это было и все.

Вы подумывали о том, чтобы сделать подобное самостоятельно?
– Нет, я бы не знал, что сказать. Я очень скрытный. Я бы не хотел говорить и о половине вещей, и я многое забываю. На самом деле мне не так уж интересно говорить о себе… вообще-то, о себе и Роллинг Стоунз.

Вы находитесь в Зале славы “Vanity Fair”, где одеваетесь лучше всех, и вы носите костюм в изнурительно жаркий день – портновские дела явно очень важны для вас. Делает ли одежда мужчину мужчиной?
– [Его глаза немедленно отрываются от крикета. Теперь он полностью занят] Нет, это не так, но это помогает мужчине выглядеть великолепно. Не у всех это есть, во-первых, не многим это интересно, а широкой публике уже все равно, так что на самом деле все это за окном.

Я полагаю, что гардероб из сшитой на заказ одежды – отличный стимул поддерживать себя в форме.
– Черт возьми, ты что, шутишь? Даже не наполовину. В начале-середине 80-х я принимал наркотики и все такое, а затем к середине 80-х я перестал это делать, но пил довольно много. Я немного раздулся, и, Боже, я не смог застегнуть кое-какие штаны! Вот и все. Я все прекратил. Я питался орехами, арахисом и изюмом. Это все, что я ел в течение нескольких месяцев.

Однако это прекрасный стимул для того, чтобы привести себя в порядок.
– О да, хорошо сшитый костюм, который вы пытаетесь носить в течение 30 лет, является стимулом. Я все еще ношу одежду, которую купил 30 лет назад. Они стоят так много денег, что я отказываюсь их убрать.

(Это интервью было взято в 2012 году.)

beatles.ru

Поделиться записью в: